Двойра возвращается с базара: -- Ну, Хаим, мне там такого наговорили, такого наговорили! Последними словами обзывали! -- Сколько раз тебе говорить: не ходи туда, где все тебя зна- ют, золотко мое!
-- Сара, вчера мне хотели дать по морде! -- Откуда ты знаешь? -- Да потому, что дали. -- Что ж ты говоришь, что хотели? -- Так если б не хотели, разве дали бы?
-- Ребе, муж хочет со мной развестись! -- Почему? -- Говорит, что не может с такой уродиной жить. Раввин берет толстую книгу, долго листает ее, наконец поднимает голову, смотрит на женщину и говорит: -- Твой муж прав.
Пожилая еврейская пара готовится ко сну. -- Изя, ты закрыл калитку? -- Закрыл, Соня, закрыл. -- А дверь ты закрыл? -- И дверь закрыл. -- А на английский замок? -- И на английский замок, Соня. -- А на бельгийский? -- И на бельгийский закрыл. -- А на засов? -- И на засов закрыл, Соня. -- А на цепочку? -- И на цепочку тоже. -- Изя, а на швабру ты закрыл дверь? -- Ой! На швабру, кажется, забыл. -- Ну вот! Заходи и бери, что хочешь!
У одесского портного: - Семён Абрамович, Бог за семь дней создал мир, а вы целый месяц шили брюки! - Молодой человек, да вы посмотрите на этот мир... и на эти брюки!
- Алло, это Одесса? - А вы как думаете? - Алло, это Рабинович? - А что? - Вы знаете, что в Нью-Йорке умер Ваш дядя? - И всё мне? - Вы знаете сколько за ним долгов? - Послушайте, куда вы звоните?
Рабинович у окошка обменного пункта: - Как же вы можете утверждать, что бумажка в тридцать долларов фальшивая, если вы сами мне только что сказали, что никогда такой не видели?
В Одессе умер Изя. Родственники решают, как бы подешевле сообщить об этом печальном событии родным в Израиль. Придумали и послали телеграмму «Изя — всё». Через неделю приходит ответная телеграмма: «Ой!».
